* * *
Я хочу увидеть звезды,
Те, которые не видно.
Я хочу увидеть звезды,
Но не вижу их — обидно!
Не дано мне быть пророком,
Предсказателем и магом;
Я гляжу на небо только,
Я хожу коротким шагом.
Дальних звёзд я не увижу,
Не сложу про это песню.
Дай Господь потомкам выжить,
И увидеть мир чудесный
* * *
Пусть небо слышит вздохи и молитвы,
Пускай не тухнет слабая свеча;
И что ни говори,
а жизнь есть поле битвы,
И каждый ждёт свой самый главный час.
И не всегда свистят над шлемом стрелы,
И не всегда клинки вокруг снуют,
И не всегда нога продета в стремя...
А отдых меж боями — радостью зовут.
* * *
В нас страстишки желаний свербят,
И напор их заметно стоек.
Научись презирать себя,
А других презирать не стоит.
ЧУДЕСА
Чудес хватает на планете.
Читал в журнале «Крокодил» —
Нарвался на людей Иетти
(В капкан медвежий угодил).
И он сначала трепыхался
(С любым случается порой),
Орал, плевался, чертыхался;
В лоб дали — умер, как герой.
А в тундре мамонта поймали
(Два хобота и три хвоста),
Поймали и наподдавали,
И в реку сбросили с моста.
А также промелькнуло в прессе:
В воде, прозрачной как слеза,
Взрывчаткой подорвали Несси,
Полтонны бросили туда.
В газетах о «тарелках» пишут
(Газетам верим, как врачам),
Мол, гуманоиды на крышах
Людей пугают по ночам;
Зелёные, тщедушны телом,
С антеннами, а не с дубьём.
Ах! Доберёмся до «тарелок»,
Все, как в столовке, перебьём.
Все эти Несси и Иетти
Не удивляют нас давно,
Как итальянские спагетти,
Как португальское вино.
Но ежели в торговых точках —
Два девяносто колбаса
Вдруг снова станет... это точно —
Все сто процентов чудеса.
* * *
Неблагодарность – грязь, понятно,
А после грязи, ясно, пятна.
В ней коль вы побывали –
Отмоетесь едва ли.
* * *
Научился кто прощать,
Тем душой не обнищать.
ДОМА
Это верно — дома:
Пышки и коврижки,
С мясом макароны
До крутой отрыжки.
А в далёкой дали
Под ногами кочки,
Могут и ударят —
Сапогом по почкам;
Но зато окрепнешь,
Задубеет кожа,
Набок нос накренишь —
Пьяный друг поможет...
На душе помои,
Ветер клочья гонит...
И опять — домой я,
В стареньком вагоне.
У родного тына
Буду Васей просто,
Шаньги есть картинно,
Пироги — без просыпу.
Все мои бумажки,
Все тетрадки-книжки —
На подтирку Машке,
На закрутку Мишке.
Проникаю в будни,
Не заманит скорый.
Так оно и будет,
И, наверно, скоро.
* * *
Гнев убийцей может стать,
Если из чехла достать.
Не уймёт кто гнева дрожь –
На животное похож.
ЧТО НУЖНО ПОЭТУ?
Слышал я, совсем случайно,
Плёл какой-то «рыбий глаз»,
Мол, поэты измельчали,
Их осталось лишь на раз...
Мол, их символ — ворон-птица,
Да и тот взят в долг-кредит.
Не дано, мол, с небом слиться,
Им лишь слюни разводить.
Мол, впустую топчут землю,
Ищут жалким строчкам сбыт...
Эту речь я не приемлю,
Довод мною вдрызг разбит.
За поэтов — каждый кустик,
За поэтов — каждый лист,
И природа не допустит,
Чтоб они перевелись.
Позовут не многих к чаю,
Многих — мимо благодать;
Жив пока — не замечают:
Так удобнее, видать.
Блоку гонорар не нужен —
Только тиражируй знай.
А живой поэт без ужина —
Кверху рельсами трамвай.
О, мои друзья поэты!
Верьте мне, как сын отцу:
Не котлеты, а сонеты
Были вам всегда к лицу.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Гефсимания - Вадим Сафонов У каждого своя Гефсимания.
На этой неделе в ленте промелькнула очередная дата присвоения Нобелевской премии по литературе Борису Пастернаку. От последней, из-за чудовищного давления советской машины, он отказался. Одним из самых знаменитых его произведений является роман \"Доктор Живаго\", о судьбе русской интеллигенции начала 20 века.
Будучи также поэтом, он включил в роман цикл стихов. Самым знаменитым стало \"Гамлет\", которое декламировали многие знаменитые советские актеры 2-ой половины XX века. То самое, в котором \"жизнь прожить - не поле перейти\".
Но меня зацепила другая цитата:\"Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси\". Эта фраза из молитвы Иисуса Христа в Гефсиманском саду. Это были последние часы, когда Иисус, будучи на свободе, мог предотвратить арест и казнь. И в этот момент он как никогда был близко к нам, обычным людям, находящимся в стрессовых ситуациях. Сотни и тысячи лет после тех драматических событий в Иудее, мы, понимая неотвратимость ужасного, поднимаем глаза к небу и говорим\"да минует меня чаша сия\".
Несколько дней я находился под впечатлением переживаний нет, не собирательного образа Гамлета, или Юрия Живаго, или самого Бориса Пастернака, затравленного после той злополучной Нобелевки. А пронзительного стенания Сына Божия, в котором сплелись переживания всех людей, стоящих перед пропастью.
Сохранен размер и рифма \"Гамлета\" Бориса Пастернака, присутсвуют некоторые аналогии.
